«В театре меня ненавидели: «Подумаешь, пришла «звезда» какая!» Роковая ошибка Ларисы Голубкиной

«РОЛЬ В «ГУСАРСКОЙ БАЛЛАДЕ» ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО МОЯ»

— Лариса Ивановна, на главную роль в «Гусарскую балладу» был просто невероятный кастинг. Как думаете, почему Эльдар Рязанов известным артисткам предпочел вас — дебютантку?

— Пробовались и Светлана Немоляева, и Людмила Гурченко, и Алиса Фрейндлих… Еще Ольга Забара… Недавно умерла жена Юрия Никулина.

Татьяна у нас играла в массовке, но почему-то долгие годы всем навязчиво рассказывала, что именно она должна была играть Шурочку Азарову.

Ну очень многим хотелось ее сыграть, понимаете? Хотите, я скажу: как было? Многим хотелось, а я – согласилась в «Гусарской балладе» играть, потому что поняла: это моя роль.

— Во-первых, я была девица, а это очень много значило для образа. Я была очень худая — весила 49 кг. Грудь была первого размера.

Они же все тетеньки были, а на экране это все видно. Во-вторых, я пела. В-третьих, темперамент у меня неуемный был, энергия… Аж брызги летели! Еще я неплохо умела стихи читать, а там же все в стихах.

Каждый съемочный день, который проходил на «Мосфильме» в павильонах, — в перерывах я стояла в гусарском костюме около окна, смотрела и думала: «Боже мой! Завтра этот же троллейбус будет ехать мимо этого окна, но это будет завтра…»

Мне хотелось остановить время! Потому что вся обстановка на съемочной площадке была просто потрясающая.

Кадры из «Гусарской баллады», 1962 год

— Постановщик фехтовальных трюков Владимир Балон вспоминал, как на съемках было весело: зима, подмосковная деревенька, преферанс по ночам, как по просьбе Николая Афанасьевича Крючкова он бегал за водкой — 25 км на лыжах…

— Вот все эти «водочные» моменты меня мало касались. Я помню, что Балон сначала на шпагах меня натаскивал, потом дали настоящую двух с половиной килограммовую саблю образца 1829 года и в кадре я с этой саблей дралась.

Сама скакала на лошади и практически все каскадерские трюки делала сама. Единственная заминка вышла, когда я должна была со шпагой в руке прыгнуть с балкона.

— Эльдар Рязанов рассказывал: чтобы придать вам уверенности, решил сам показать пример. — Он действительно прыгал…

— А потом в своей книжке написал, что чудом ничего себе не сломал, а «на третьем дубле у Голубкиной подвернулась лодыжка, и ее на носилках унесли в медпункт…»

— Все верно. Только не на третьем, а на восьмом дубле! Тем не менее, я же говорю: красотища была! Хотелось бежать, бежать и бежать туда. Знаете, есть люди, которые любят вспоминать школьные годы.

Я не ностальгирую по школе – я вспоминаю «Гусарскую балладу». Бум для меня самый главный в жизни – эти съемки. Квинтэссенция – все было в кулак собрано именно там.

«Гусарская баллада»

«ОШИБКА, ЧТО НЕ СТАЛА ОПЕРНОЙ ПЕВИЦЕЙ»

— Вы заканчивали музыкальное отделение ГИТИСа… То есть не собирались ни работать в драматическом театре, ни сниматься в кино, а мечтали о карьере оперной певицы?

— Конечно! В восьмом классе, в Германии еще когда училась, помню, танцевала с каким-то молодым человеком, и он говорит:

«Ну ты, конечно, будешь артистка, будешь выступать на эстраде…» Я чуть дар речи не потеряла: «На эстраде? Ты что с ума сошел?! Я буду только в оперном театре!»

Мой педагог — знаменитая оперная певица Мария Петровна Максакова – видела меня только на оперной сцене. У меня есть даже ее рукописное пожелание: дескать, Лариса, нельзя зарывать в землю талант, который тебе дан природой.

Но не учитывалось одно важное обстоятельство: я стала очень известной практически мгновенно. За первые полгода «Гусарскую балладу» посмотрели 49 миллионов людей. И отныне я должна была соответствовать этой известности каждый шаг.

Если пою, то уж должна переплюнуть «Гусарскую балладу». А для этого мне надо было копытом рыть землю, делать репертуар…

— Что же помешало? — Ну как вам сказать? Уже прошло много лет, и я теперь понимаю, что, конечно, большая глупость, что я не стала профессионально петь. У меня было меццо-сопрано, красивый тембр, он и сейчас неплохой, кстати говоря.

Можете себе представить — на экзамене я пела «Аиду»?! Но для того, чтобы петь в опере… О-ох, это надо быть семи пядей во лбу, я считаю. Мало иметь красивый тембр и диапазон.

Еще должен быть характер, уверенность в себе и внутренняя дисциплина невероятные. Невероятные! А мне уверенности в себе не хватило — я очень боялась своего исполнения и всегда безумно волновалась.

Эту мою особенность нужно было побороть в зародыше – в самом начале жизни. А для этого мне надо было, чтобы родители и педагог посеяли во мне это зерно уверенности.

Или как Елена Образцова рассказывала… Ее педагог закрыл в классе на ключ: «Пока не выучишь вот эту вокальную партию – не выпущу!»

Я же наивно думала, что приду в драматический театр с красивым голосом, и как драматическая артистка буду петь там на сцене.

А когда пришла в театр, во мне никто не был заинтересован – ни режиссеры, ни актеры. «Подумаешь, пришла «звезда» какая! Сейчас прямо мы для нее будем музыкальные спектакли ставить».

Меня взяли на роль Шурочки Азаровой в спектакль «Давным-давно» и только через пять лет возобновили эту постановку. А пять лет я болталась без дела. Ну кто это мог предвидеть?! Это же все нужно пройти, прожить, понять…

В «Сказке о царе Салтане», 1966 год
Л. Голубкина в киноэпопее «Освобождение», 1971 год
В фильме «Дайте жалобную книгу», 1964 год

— Какая ирония судьбы: вы — дочь кадрового военного, сыграли корнета Азарова в своем кинодебюте и много лет выходите на сцену театра сначала Советской, а теперь Российской Армии. Совпадение?

— Абсолютное. Я же нерешительная сама была молодая. Могла б повыбирать театр-то. Были возможности!

— Может, надо было делать ставку на кино и больше сниматься? После «Гусарской баллады» режиссеры наверняка вас «разрывали на части»…

— Как только я стала известная, наоборот, стали ко мне придираться: не так встала, не так села, не так спела, не так сказала. «Не надо — обойдемся без нее».

«Не будем ее снимать – она и так уже популярная». У меня были сплошные концерты, да? Людям увеличивают ставку, а мне нет. Спрашиваю: почему? «А ты и так в шоколаде!»

Смотрите также:  Притворяются «добренькими»: 10 звезд, показавших свои истинные лица

Понимаете, актерская профессия требует неуемного тщеславия, амбиций, фанатического желания первенства. И чем дальше — тем больше, больше, больше…

А у меня никогда не было таких желаний. Может, потому что отец все время талдычил, что актерство — это позорище.

— Недавно Никита Михалков забавно высказался о своем делении актеров на настоящих и не очень: «Вот Гурченко – настоящая.

Скажи ей: ты получишь эту роль, если съешь свою бабушку, и она, не задумываясь, съест». То есть вы не из тех, кто за хорошую роль душу продаст?

— Наоборот, отдаю с лихвой свое. Вот сделала ремонт, и могу матрас отдать кому-нибудь хороший на кровать. Другой продаст, а я отдаю бесплатно.

— А если серьезно? — Надо было с кем-то специально дружить, мелькать, ходить по «Мосфильму» — унижаться… Нет! Вот если бы был режиссер, заинтересованный во мне, мы бы могли интересные вещи делать.

— Удивительно, почему за столько лет не появился такой режиссер? Вы искали? — Искать и найти можно только ягоды и грибы в лесу… Когда я совсем молодая была, мне казалось, что режиссер – вообще, как таковой – это уникальный человек, который знает все.

Это клад с несметными сокровищами! А артист – дурак! Он может прикинуться, и под чутким руководством при полном доверии способен делать любые чудеса.

А когда тебе встречаются режиссеры, которые толком ничего не знают, только орут, топают и под себя неизвестно что «рубят», мне просто неинтересно.

Л. Голубкина, «Голубой огонек», 1967 год
Фото из открытых источников
Л. Голубкина. Фото из открытых источников

«В ТЕАТРЕ МЕНЯ НЕНАВИДЕЛИ»

— Вы сказали, что в театре вам не обрадовались. Завидовали? — Зависть, наверное, присутствовала, но я никогда не обращала внимания, как ко мне относятся. Но… Был случай в 1974 году, когда я опоздала на дневной спектакль «Давным-давно».

Делала ремонт в квартире, поздно уснула и проспала. Он начался с опозданием на 8-10 минут, поскольку мне позвонили, а театр-то рядом. Я прибежала, чуть ли не на ходу переодеваясь в гусарский мундир.

Но меня судили. Собрался весь худсовет, старейшины театра, дирижер… Боже мой! Что они мне говорили, как они на меня покатили бочку. Я стояла, слушала, слушала.

Когда все закончили, я воскликнула: «Какое счастье, что я проспала! Я теперь знаю, как вы действительно ко мне относитесь!» Я к каждому из главных «ораторов» обратилась, каждого разложила по полочкам, и ушла.

— То есть на самом деле они… — Ненавидели меня. Я всегда как прыщ на носу у них была! Пусть я снималась нечасто, но с 1963 года я ездила со своими фильмами по два-три раза в год куда-нибудь за границу – на фестивали, на «Неделю советского кино».

Мне повезло в этом смысле. И это раздражало людей безумно. Мне всячески ставили ножки, какие-то приглашения, которые приходили на мое имя, прятали в стол.

Первые годы я еще говорила, что куда-то поехала, а потом просто уже молчала. Даже если мне удавалось на сэкономленные суточные иногда купить там красивую пару обуви или красивую сумку, я в театр не надевала привезенные новые вещи.

Мне не нравились бегающие глаза завистливые. «Ишь, какая! Вон я в Мытищи реже езжу, чем она во Францию или в Америку!» «Лариса Ивановна!» — меня в Кишиневе ловил в аэропорту начальник театра, чтобы я не ехала в Париж. «А что происходит?

Вы же сами год оформляли эту поездку!» «Я боюсь…» И называет фамилию одной из ведущих в те годы актрис театра. Начальник театра боится актрису Нину Сазонову!

Видимо, она устроит ему такой скандал: почему это Голубкина, такая-сякая, уехала на гастроли в Париж!

— Правда, что советских актрис за «железным занавесом» принимали как королев и был особый ажиотаж?

— Никакого ажиотажа не было — все придумывают. Если был кинофестиваль, понятное дело, с большим любопытством смотрели на нас. Даже такой комплекс вырабатывался: в чем она одета? Что за платье на ней?

Помню, мы приехали в Италию в том, что у нас было. То есть… почти в чем мать родила. (Смеется.) Смешно! Я конечно, не красилась. Меня спрашивали: «Почему вы не в макияже?» «Да потому, что мне 22 года! — отвечала. — Какой макияж?»

Фото из открытых источников
Фото из открытых источников

— Были же положительные стороны популярности. Например, верные поклонники, богатые, успешные ценители красоты и таланта…

— Никаких поклонников богатых у меня отродясь не было. У меня были толпы девиц – 15 лет за мной носились как кони девчонки, начиная с 13-ти и до 20 лет. «Сыры», так называемые.

Наверное, потому, что я сыграла роль в мужском костюме, они рассмотрели во мне своего лирического героя. Это было что-то! Ужас! Единственное – я всегда была в цветах.

— Почему именно девчонки? — Думаю, что это все построено на сексе. Знаете, половозрелость такая, когда гормоны играют, они не знают, в кого влюбиться, у них ломки происходят.

Вы разве видели 15 мужиков, которые будут стоять и смотреть на певца какого-нибудь или на певицу? Засовывать спички в замок, ночевать в подъездах… Да никогда в жизни! Одни девицы, которые неисправимы и непобедимы.

При этом они хотели в дом влезть, в душу, они хотели все знать. Собственно они все знали, и это было противно. Встречались просто безумные люди. У нас в доме жил парень на седьмом этаже — тихий сосед моей подруги.

А после того как я снялась, совсем с ума сошел. Стал ходить к нам, папа его отправлял в милицию, а там говорят: нам нечего ему инкриминировать…

Он катал вокруг дома коляску с куклой и всем рассказывал, что у него ребенок от Голубкиной. Совсем крыша поехала! Однажды звонок в дверь. Отец открывает, а он стоит вообще голый…

— Зеки письма писали? — В основном денег просили. Одному я даже ответила. Мол, если каждый, кто мне пишет письма, положит в конверт десять копеек, я буду миллионерша. И тогда, может быть, я вам буду посылать деньги. Потому что писем было… Миллионы!

Фото из открытых источников
Андрей Миронов и Лариса Голубкина в компании Кирилла Ласкари (брата Миронова) и Владимира Высоцкого с Мариной Влади. Фото из открытых источников

«У НАС С АНДРЮШЕЙ БЫЛИ СОВЕРШЕННО ИНЫЕ ОТНОШЕНИЯ»

— С каждым годом легенд и мифов об Андрее Миронове все больше и больше. Написано огромное количество воспоминаний его «жен», «вдов» и просто «его возлюбленных». Как вы к этому относитесь?

— Как раз самое противное, что сочиняют о нем истории, фантазируют, придумывают то, чего и близко не было. В каком-то смысле и я, наверное, в их числе.

Смотрите также:  10 гениальных ценников, из-за которых хочется бежать из магазина

— Даже так?! Почему? — (Пауза.) Андрюши нет уже много лет. И все эти годы журналисты задают одни и те же вопросы. «Каким он был?» «А правда ли то, было ли это…» «Почему вы больше не вышли замуж?» А я уже давно стараюсь не отвечать на них.

Понимаете, всем хотелось бы, чтобы наши отношения были похожи на сказку. Мол, жили-были принц и принцесса, потом он ушел из жизни, и она тоскует по нему все эти годы. Но это же все неестественно и цинично!

Конечно, страшно, что люди уходят из жизни… Но у нас были совершенно иные отношения. Наша с Андрюшей жизнь протекала интересно, весело, полно. Мы прожили вместе 13 лет.

С тех пор прошло времени в два раза больше, чем я с ним прожила. Я рассказала, все, что считала нужным. Вот честно – добавить нечего. Да и не надо!

А. Миронов и Л. Голубкина. Фото из открытых источников
Фото из открытых источников

— Ваша дочь Маша известна как страстная любительница лошадей, ярая защитница дикой природы и автор множества неординарных идей. Это она в вас такая «гусаристая»?

— А у меня нет такой паталогической любви к лошадям как у Маши. В девять лет она вдруг сказала: «Хочу на лошадь!» Откуда это у нее, я даже не знаю. Но не от меня. Скорее, гены моего отца и его охотничьи замашки как-то вот так проявились в ней.

Между прочим, и на актерскую стезю я ее не направляла. Думаете, я хотела, чтобы Маша была артисткой? Нет, конечно. А она в 14 лет снялась в фильме «Ребро Адама», после чего ко мне это уже не имело никакого отношения.

– Внуки — Ваня и Настя — уже вас радуют талантами? — (Перебивает.) Я вам так скажу. Вчера показали фильм о Людмиле Гурченко. Большой, документальный. И там ни слова о Гурченко-артистке.

Весь фильм только об одном: сколько у нее было мужей, что по этому поводу сказала эта, что сказала та… Ужасно это! Поэтому внуков моих не трогаем. Я их люблю – это мои драгоценности.

С дочерью Машей. Фото из открытых источников
На концерте
Л. Голубкина на сцене театра Российской Армии, 2020 год. Фото из открытых источников

«МЕНЯ ИНТЕРЕСУЕТ, ЧТО БУДЕТ ЗАВТРА»

— Стендаль в своем трактате «О любви» утверждал, что в жизни человека два главных двигателя – любовь и тщеславие. Что сегодня движет Ларисой Голубкиной?

— С моим тщеславием-то все ясно – полная лажа! А любовь? Она всегда присутствует в жизни женщины. Особенно когда есть дочь, внуки. А еще есть чувство вины – я все время чувствую себя виноватой.

Когда ты — дочь, ты виновата перед родителями, что ты им чего-то недодала. Потом ты жена, и опять виновата – на этот раз перед мужем. (Смеется.) Сейчас уже — перед дочерью, перед внуками.

— В чем на этот раз? — Недокормила, не обласкала до конца. Да, наверное, самое идеальное, когда бабушка кормит завтраком, обедом, «купается» в них. Но в моей жизни такого нет, поэтому чувство вины постоянно сидит в моей голове.

Самое удивительное, что чем сильнее это чувство, тем больше у меня любви появляется, которую никто не видит, не слышит, не знает…

Нет, я не оправдываюсь, не дай бог, а, с другой стороны, ну хорошо, брось тогда театр, забудь о гастролях, концертах. Нет, я это бросить не могу.

— В вашей жизни есть место мужчинам? — Нет, у меня нету мужчин никаких. Ну и хорошо! А почему обязательно надо, чтобы кто-то был?! Есть Андрей Малахов, с которым мы созваниваемся. Есть стилист Саша Корниенко, с которым мы в приятельских отношениях…

Это позиция! Возьмите Марлен Дитрих — знаменитая кинозвезда, толпы поклонников… До какого-то возраста она еще хорохорилась, а потом вдруг решила: хватит. Закрыла наглухо двери и прекратила близкое общение.

Даже если кто-то в дом заходил, что-то приносил – разговаривала только по домашней рации уоки-токи, и никому не показывалась. Я думаю, что в этом есть здравый смысл.

— Чем наполнена ваша творческая жизнь, помимо театра? — Один-два раза в месяц обязательно куда-нибудь езжу с концертами – «вечерами старинного романса».

— Когда-то вы романсы считали чем-то несерьезным, пошловатым. — Не я так к этому относилась, нас так натаскивали на музыкальном отделении ГИТИСа. А на самом деле романсы — это прелесть и красота. Знаете, что приятно?

На моих концертах всегда много молодежи и военных. А самое главное – как они слушают и как аплодируют. После такого приема ловлю себя на мысли: господи, значит, еще могу повлиять на молодежь каким-то образом.

— Ваш коллега по театру Владимир Зельдин объяснял свою работоспособность тем, что всю жизнь вел здоровый образ жизни, не пил, не курил, занимался спортом… У вас есть свои собственные секреты, рецепты как сохранить форму, голос…

— Да никаких особенных секретов у меня нету. Некоторые пьют и курят и также живут до ста лет. Мне кажется, что секрет только в генетике.

Видимо, и у меня в роду были крепыши, которые передали свои гены. Я езжу в Баварию или Швейцарию и отдыхаю там – хожу в горах, но не на лыжах, а пешком, ножками — в день по нескольку километров. И так — 15 лет.

— Для поддержания формы? — Не только… Я в юные годы не занималась спортом как сумасшедшая, но неплохо бегала, увлекалась художественной гимнастикой, настольным теннисом.

Потом был сильно загруженный работой период, когда я честно делала комплекс аэробики «Workout с Джейн Фондой». По 50 минут каждый день! Андрюша так просто переступал через меня, когда я на полу тренировала растяжку.

Кстати, мне это очень помогло! А хождение вообще идеально подходит для моей энергии, темперамента, мировоззрения. В этот момент столько появляется свежих мыслей, всяких планов театральных.

Конечно, ничего из них толком не осуществилось. Но фантазия-то живая! Ну и конечно, дает мне силы. Во всяком случае, никогда не пойду по улице ссутулившись, — всегда расправлю плечи.

— У вас есть какие-то тайные увлечения, интересы? — Я любопытна, активна — меня много чего интересует. Например, сейчас особенно — жизненное пространство.

Л. Голубкина. Фото из открытых источников

Вот эта какая-то невероятная необъятность бытия, которую мы пропускаем, когда несемся молодые. Меня интересует наша история, наш сегодняшний день, что будет завтра…

Источник